Перформансы.
В 1972 году КМ изобрели новый стиль – соц-арт, стиль почти неотразимый в своей простоте и универсальности. Однако уже в 1976-м они выступили с новым проектом, в котором уже не было ни идеологических плакатов, ни референций к соцреализму. Работы первого периода соц-арта создавались от имени некоего очень старательного, но недалекого мастера, который столь сильно был увлечен своей работой, что был готов делать в этом стиле даже портрет жены с ребенком.
Представленная публике в 1976 году на квартирной выставке серия «Плакаты» была сделана уже от имени совсем другого персонажа – компании изобретателей, которые хотят предложить миру нечто глобальное, но в то же время чрезвычайно полезное. Например, специальное устройство, которое переводило бы в электрическую энергию сотрясения супружеской кровати. Для нового проекта был придуман специальный товарный знак, а заглавный постер проекта сопровождался лозунгом «Если вы ни во что не верите, поверьте в нас! Мы думаем о вас!». Ссылка на Orwell’s Big Brother в кругах антисоветски настроенной интеллигенции считывалась вполне однозначно – в этих кругах его Animal Farm цитировали наизусть.
Но в роли Большого брата два веселых циника предлагали вещи курьезные и уморительные – шили красные трусы для бедняков или предлагали рассылать свои собственные экскременты в развивающиеся страны для повышения там урожайности. В этом плакате, несомненно, содержится ссылка на Artist's Shit (Merda d'Artista) Piero Manzoni – фекалии КM предполагалось пересылать в консервных банках. При этом ровным счетом никаких советских реалий в этом проекте не содержалось, кроме адреса частной квартиры, из окна которого КМ предполагали передавать световые импровизации, посвященные «the life of mankind». Можно представить, что такого рода проекты могли бы создаваться в каком-нибудь обезумевшем отделе КГБ, где таким образом пытались убедить мир в гуманистической сущности социалистической идеологии. Или просто группой западных энтузиастов-волонтеров, совершенно бескорыстно желающих помочь этому миру.
Эта принципиальная амбивалентность нового «концептуального попа» подчеркивалась и тем, что все надписи были сделаны по-английски. Следующий проект КМ – «Суперобъекты для суперкомфорта суперлюдей» – так же содержал в себе только английские тексты и не содержал в себе никаких чисто советских реалий. Он был впервые выставлен в галерее Рональда Фельдмана в Нью-Йорке в 1977 году, а затем в 1978-м на первой музейной выставке открытой в Wadsworth Atheneum в Hartford (к этому моменту Александр и Виталий уже прибыли в США. На первую выставку художники не попали – их заявление о желании эмигрировать было задержано советскими властями. В целом проект носил чисто идеологический и даже конспирологический характер. В нем рассказывалось о новой аристократии, которая должна была возродить славные традиции средиземноморской цивилизации, отказ от которых привел мир к первобытному состоянию. В целом, этот провокативный текст был написан в преднамеренно ультраправом стиле, неприемлемом для большинства американских интеллектуалов, которые даже и слышать ничего не хотели о европейских «новых правых», вроде Mircea Eliade.
В согласии с классическим определением соц-арт отвечал на преизбыток идеологии в СССР, в то время как американский поп-арт реагировал как раз на экстатическое потребление в западном мире. Но на самом деле все было не так уж однозначно. Еще в двадцатых годах революционный поэт Владимир Маяковский писал стихи, в которых жестко критиковал мещан – людей, которые более озабочены жизненным уютом, нежели строительством коммунизма. Левый теоретик и конструктивист Осип Брик в журнале «Леф» разрабатывал идеи нового быта. Состоявшая с обоими героями позднего русского авангарда в отношениях l amour a trois Лиля Брик обладала очень широкими возможностями заказывать и получать самые изысканные продукты общества потребления – новейшие модели платьев и даже автомобилей. К семидесятым годам этот скрытый консьюмеризм советской элиты был легитимизирован в специальных магазинах «Березка». Там товары можно было купить только на специальную валюту – так называемые чеки. Но никакой рекламы товарам общества потребления в социалистическом обществе не требовалось.
Для работы над проектом художники получили от Рональда Фельдмана пачку каталогов американских торговых сетей и очень ловко имитировали стиль. Предлагаемые ими безумные товары были старательно разложены на категории, вроде Prestigious Things, Sensation Things, Wearing Things, Land-Owning Things, Protection Things, Self-Penetrating and Contacting Things, Anti-Energy Crisis Things.
Фотографии изображают сосредоточенных людей, демонстрирующих всякие курьезные приспособления вроде «Кашпо. Тело. Земля. Цветок», носимое за плечом на тяжелой металлической цепи. Например, объект Оlo, (language ornament), представлял из себя жемчужину, крепившуюся на языке. Реклама обещала: «Украшение языка! Каждое ваше слово – это перл!». Но самые выразительные объекты свидетельствовали о том, что мы имеем дело с антиутопией самого широкого свойства. Как прямые иллюстрации к Оруэллу, можно рассматривать CHAROG-15, который «гарантировал чистоту помыслов».
Таким образом, этот «проект для Америки», созданный художниками, которые все еще работали в России, в одинаковой степени критиковал и скрытую реальность позднего социализма и общество потребления. И теперь золоченый объект BIKLIOTIK, «маленькое зеркальце, которое позволяло смотрящему в него следить за тем, кто идет следом», легко себе представить на подмосковном Рублевском шоссе, куда переселились бывшие партийные функционеры, ставшие олигархами и предающиеся теперь прелестям капиталистического суперпотребления.
Андрей Ковалев