Художественное образование Александр Косолапов получил в так называемой Строгановке, одном из наименее идеологизированных художественных учебных заведений. Там готовили мастеров вспомогательных жанров в общей системе соцреализма – оформителей и дизайнеров. Такое образование обеспечивало стабильный доход, не связанный напрямую с исполнением идеологического заказа. В таких маргинальных областях зарабатывали себе на жизнь большинство художников-нонконформистов, неизменно разделявших «халтуру» и «настоящее искусство». И только в начале семидесятых группа молодых оформителей счастливого социалистического настоящего, в которую входил и Косолапов, решили как-то объединить эти два, казалось бы, несовместимых вида деятельности. «Аврора» (1974) как раз и описывает такое состояние двоемирия – внешне он сливается со стандартной идеологической продукцией до полной неотличимости. Однако в действительность это объект. И если заглянуть в прорезь в коробке, на которой начертан узнаваемый идеологический знак, то можно обнаружить вполне реалистический пейзаж. Эта романтическая картина – сама по себе реди-мейд, она найдена Косолаповым на помойке. Можно только предположить, что она написана неким официальным художником, находившим в такой живописи моральное и этическое отдохновение от выполнения официальных заказов.
Есть все основания полагать, что этот проект был вдохновлен идеями Михаила Бахтина, к семидесятым превратившегося в культовую фигуру для интеллектуалов позднесоветского времени. Молодые почитатели философа решили «примерить» на себя его идеи карнавализма и смеховой культуры средневековья. Работа «Космонавт и балерина» как будто нарисована каким-то слишком старательным, но недалеким оформителем, у которого в голове смешались два неоспоримых символа успеха социалистического строительства – покорение космоса и достижения советского балета. Но персонаж в скафандре никак не может поддерживаться на театральной сцене балериной в классической пачке. На другой работе из той же серии – «Учись, сынок!» (1974) человек в форме советского офицера наставляет своего сына, которому также предстоит стать военным, но только в том случае, если он будет хорошо учиться. Однако это предельно банальное послание нивелируется переводом в совсем уже игровую форму – фигуры вырезаны из фанеры и представляют собой своего рода плоскую скульптуру.
Эти работы, созданные в 1974–1975 годах, несмотря на всю наигранную простоту и продуманную прямолинейность, отличались определенной закрытостью. В полной мере считывать заложенные в них коды могли только зрители, внимательные одновременно и к советской идеологической продукции и к карнавальному миру советского политического анекдота. Однако уже в 1975-м Александру Косолапову пришлось кардинально изменить свою стратегию. Он эмигрировал в США, на родину поп-арта, где вскоре окажутся многие представители движения соц-арта. Там он и обнаружил, что общество потребления не менее репрессивно, чем советская идеологическая система. Причем это открытие, судя по всему, произошло на уровне изобразительной фактуры. В конце концов, Косолапов все же был дипломированным дизайнером и без особого труда мог анализировать визуальные ходы, которые использовали создатели рекламных постеров и брендов больших компаний. Видимо, именно так и возникла одна из наиболее ярких и знаковых работ американского периода соц-арта – «Ленин – Кока-кола» (1982). На прямоугольном холсте к логотипу компании прибавлен профиль Владимира Ленина, а стандартный слоган компании «Это настоящая вещь» (It's the real thing) был подписан – Lenin. Несомненно, что у этого слогана имелся автор, точно так же, как был свой автор у прототипа ленинского портрета. Но и один и другой как бы делегировали свою индивидуальность в пользу рекламной (или пропагандистской) кампании. А саму работу, видимо, исполнил все тот же глуповатый, но старательный исполнитель, сначала трудившийся в семидесятых годах на советскую идеологическую машину, а затем перебравшийся в США. Он перестарался, конечно, в своем рвении – люди из «Кока-колы» подумали, что рекламируют коммунизм. На что сам Косолапов ответил, что это товарищ Ленин, напротив, рекламирует капиталистические товары. Можно только предположить, что представители мирового бренда, видимо, внимательно изучили переводы трудов Михаила Бахтина, автора чрезвычайно популярного среди американских славистов. И дело в суде замяли. Хотя проект по установке билборда с этим изображением на Таймс-Сквер так и не был реализован.
Отметим одну важную деталь – если опусы Косолапова московского периода, сделанные в стиле соц-арт, отличались какой-то брутальной небрежностью, то в американских работах фактура мировых брендов воспроизведена с какой-то устрашающей математической точностью. Настолько, что подстановка на лейбле компании «Мальборо» фамилии Малевич произведена несравненно более убедительно, чем это делают некоторые китайские производители, когда пытаются в своей фейковой продукции изменить одну или несколько букв, подделываясь под мировые бренды.
Однако такие критические исследования высокого и профанного проходили относительно безболезненно, несмотря на всевластие транснациональных корпораций. В новой России все гораздо сложнее – работа «Икона-икра» была изъята из экспозиции выставки в Государственной Третьяковской галерее, а недавно сам художник был причислен одной ультраправой организацией к ста самым опасным врагам русского народа. А живущий в Нью-Йорке художник хотел всего лишь указать на то, что потребление на его родине приобретает какие-то гипертрофированные масштабы, и сфера духовного также стала частью всей этой бесконечной консьюмеристской истерии.
Андрей Ковалев